Новое здание Университета

Аудиторный корпус, ныне факультет журналистики

Архитектор Е.Д. Тюрин. 1833–1837.

Интерьер и частично фасады перестроены К.М. Быковским; 1896–1906 (по другим данным – 1901–1905).

В нынешнем виде представляет собой заметный образец учебного здания в стиле позднего классицизма или позднего ампира, выстроенный крупным московским архитектором. Особенно замечателен портик. Впоследствии перестроен в духе классицизирующей эклектики архитектором, занимавшим пост архитектора Московского университета. Интересна парадная лестница этого времени, напоминающая ренессансные прообразы.

На месте нынешнего корпуса на рубеже XVIII–XIX веков располагалась усадьба Пашковых. Усадебную композицию с домом в глубине двора и флигелями по бокам эта часть Университета сохранила и поныне; основу объемного решения корпуса также составляет композиция усадебного дома А.И. Пашкова (двоюродного брата строителя и владельца знаменитого Пашкова дома), выстроенного в конце XVIII века в стиле архитектуры того времени, характерном для школы М.Ф. Казакова; боковые портики, например, появились уже в это время. Хранящийся в МГУ архивный чертеж фиксирует симметричные флигели со скругленными углами (Кириллов В.В. Университетский дом на Моховой. М,. 1997. С. 46).

В 1832 году император Николай I приобрел эту усадьбу для расширения Университета. На основе усадебного дома возник объем нынешнего Аудиторного корпуса, правый флигель был перестроен в церковь Святой Татьяны, левый флигель сохранял формы ампира, но затем был перестроен К.М. Быковским в эклектических формах для Библиотеки МГУ. К тому же позднеампирному периоду относится и чугунная решетка со стороны Моховой улицы.

В парадном дворе корпуса был установлен первый памятник М.В. Ломоносову: это был бронзовый бюст ученого на чугунном постаменте, созданный скульптором С.И. Ивановым в 1876–1877 гг. (сейчас – в храме Святой Татьяны). Нынешний памятник работы скульптора И.И. Козловского был поставлен в 1957 г. взамен еще одного, созданного С.Д. Меркуровым в 1945 г. (не сохранился).

В первоначальном виде Аудиторный корпус представлял собой прямоугольный блок трехэтажный, вытянутый поперек двора. Его первый этаж соединялся невысокими переходами с флигелями. В середине протяженного фасада выступал широкий ризалит, средняя часть которого была отмечена шестиколонным ионическим портиком, поставленным на арочном основании и завершенным пологим треугольным фронтоном; этот фронтон был наложен на невысокий аттик, венчавший весь ризалит. Небольшие колонные портики с фронтонами были и на боковых фасадах. Убранству фасадов корпуса вторил декор корпусов и решетка по красной линии улицы, снабженная двумя воротами с каменными пилонами, увенчанными сферами.

Блок тюринского Аудиторного корпуса типичен для архитектуры позднего ампира. Исчезли восемнадцативековые формы: пилястры, ниши, бельведер. Стены стали гладкими, лишенными украшений. Простая стереометрия, лаконичность форм предполагали восприятие здания не автономно, а в контексте большого ампирного ансамбля. Фасады стали работать как раскатанная, немного условная декорация. Эти черты условности игры в классику стали еще заметнее после перестройки комплекса бывшей пашковой усадьбы архитектором К.М. Быковским в 1896 (1901) – 1905 гг. Боковые портики исчезли, а переход к церковному корпусу надстроен двумя этажами. С дворового фасада был пристроен дополнительный объем для большой аудитории. Окна парадного этажа украсили сандрики (исчезли после перестройки послевоенного периода середины-второй половины XX века). Исчез вписанный в сандрик фронтон главного портика. Внутри главного ионического портика остались только три окна. Вместо пятичастного деления композиции главного портика благодаря сокращению боковых сегментов-интерколумниев боковые колонны шестиколонного портика стали спаренными, деление главного ризалита стало трехчастным. Эффектная лестница с аркадами по периметру была перекрыта четырехгранным стеклянным куполом. В советское время изобразительный характер архитектуры фасадов еще больше усилился. В междуколонных простенках портика сохранилось три окна, однако крайние колонны снова разнесли по принципу пятичастного ризалита. Боковые интерколумнии оказались лишенными окон. Снова вернулся фронтон, вписанный в аттик. Однако сандрики над окнами на фасаде исчезли. Архитектура стала еще более изобразительно-условной по пространственно-пластическому образу, отчасти она представляет компромисс между советским вариантом схематичного палладианства и реконструкцией первоначального облика здания Евграфа Тюрина.